Частокол строительных лесов в центре собора уже не мешает оценить масштаб обновления. Пусть «небесный свод» под куполом еще не расписан, но на стенах, потолках и арочных сводах — первозданно чистая небесная лазурь, и ее столько, что перед волной просветления не устоять!
Гармония и справедливость
Основы для масштабного проекта преображения Свято-Троицкого кафедрального собора заложены более пяти лет назад, еще при владыке Нижнетагильском и Невьянском Алексии, ныне возглавляющем Челябинскую митрополию. Именно тогда начался кропотливый процесс согласования эскизов и условий работы иконописцев. Владыка Феодосий — продолжает дело и высоко ценит труды художников:
— С точки зрения церковности, древнерусское направление храмовой росписи мне ближе, чем более позднее классическое. Мы полностью доверяем профессионализму мастеров. Владыка Алексий нашел художников, которые готовы работать поэтапно и не спеша, в условиях действующего храма, по мере накопления средств. Крупных спонсоров, чтобы завершить работы за год-два, у нас нет – жертвуют прихожане, поддерживает епархия.
Сейчас работы осталось немного, но это самый сложный участок: мастера будут подниматься под купол на 20-метровую высоту. Верх расписан в 1990-е годы, но большая часть фресок пришла в негодность, их надо заново штукатурить. Всю алтарную часть тоже поменяем. Совместить этот процесс со службами очень непросто. Некоторые иконы на царские врата уже написаны. Новый иконостас будет металлический, цвета золота, как на старых фотографиях, которые нашел владыка Алексий.
Раньше в Троицком соборе вместо росписей на стенах висели большие иконы в рамах. Давние прихожане почитали их. Да и резное деревянное обрамление нынешнего иконостаса выглядит более чем достойно. Поэтому не все рады переменам. Владыка это понимает:
— Люди привыкли к интерьеру храма, к старым, как говорится, «намоленным» иконам и росписям. В проповедях отдельно стараюсь донести, что Свято-Троицкий — главный и самый богатый храм епархии, и мы обязаны делиться с приходами, испытывающими финансовые трудности. Большие иконы мы передали в сельские храмы — Покровский и Шуралинский. Иконостас также перенесут в одну из церквей епархии. Конечно, прихожане ропщут по этому поводу, — вздыхает владыка. — Но не стоит забывать и о другом: кафедральный собор — это не только церковь, но и памятник архитектуры, городская достопримечательность. Новый облик собора должен быть гармоничным, в единой традиции.
Старина никогда не кричит
Художница Нина Трубникова — из тех, кто начал роспись в соборе почти пять лет назад. Приезжает сюда с товарищами по Тобольской иконописной школе длинными «вахтами», когда — по пять человек, когда — по двое.
За это время Нина успела узнать и полюбить город:
— Работа завершится, буду скучать по Тагилу. Мне нравится, что он такой холмистый, со своей особой красотой и уютом, с интересной историей. Часто поднимаюсь с этюдником на Лисью гору, люблю гулять вдоль пруда и по улице Карла Маркса. Необычные виды открываются с Горбатого моста над двумя речушками. Были в музеях, на старом заводе, на органном концерте. Настоящим открытием стал ваш театр кукол, «Франкенштейн» — поразительная постановка!
Нине по душе заниматься росписью постепенно, вживаясь в окружающую природу и архитектуру, посещая службы и причащаясь.
— Параллельно выезжали в другие места, долго расписывали большой Рождественский храм в Нижневартовске. А бывают заказы, когда требуется за год все сделать: храм закрывают и человек 500 одновременно работают. Это не лучший вариант, — уверена она.
Художница родом с Северного Кавказа, с детства живет в Талице. После иконописной школы Тобольской духовной семинарии учится заочно на искусствоведа в Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина. Участвовала в росписи храмов в Ульяновске, Владикавказе, Переславле-Залесском, Тобольске, еще будучи студенткой помогала мастерам-монументалистам.
— Современные мастера церковной живописи обращаются к разным эпохам – к древней Византии, к русскому Возрождению, могут ориентироваться на Васнецова, Нестерова, чтобы дать свое переосмысление. Разные подходы к колориту — кто-то любит праздничность, кто-то — минимум цвета или полупризрачное подобие фрески. Школа Тобольской семинарии – последовательница традиций Троице-Сергиевой лавры. Мы любим московского живописца XV века Дионисия, — говорит художница. — Здесь есть композиции, цитирующие Дионисия, что-то — скопированное, что-то — свое. Мы любим старину, а старина никогда не кричит, она сдержанная. Ты попадаешь в воздушное пространство и можешь сосредоточиться на молитве. А можешь приблизиться к образу, вглядеться…
С первого взгляда замечаешь, что фигуры на стенах вытянутые, как у Эль-Греко. Но рисунок легкий и палитра нежная, преобладает голубизна.
— Такая палитра расширяет пространство и добавляет воздуха, – объясняет Нина.
— Если сделать цвет ярче, фигуры объемнее, пространство сузится и будет давить.
На сводах собора уже написана большая плеяда уральских священномучеников – Верхотурских, Екатеринбургских, на видном месте — Сергий Нижнетагильский. В едином ансамбле можно различить авторский почерк разных мастеров.
— Древних святых писать проще – идешь по проторенному, как будто известную песню исполняешь, — рассказывает специалист. — Сложнее разрабатывать новоканонизированных, особенно в русской традиции, которая, в отличие от Византийской, например, строится не на портретном сходстве, а на определенных пропорциях и канонах. Бывает, прежде чем создать образ или сюжет, долго ищешь, тысячу образцов смотришь, переживаешь…
Главными авторитетами в иконописи Нина Трубникова называет преподавателей, выдающихся художников Анатолия Алешина и Александра Солдатова.
Александр Солдатов, говоря о значении иконы, подчеркивает, что это не только образ-посредник, помогающий в молитве, но и часть литургического искусства: «Есть третья функция, которая, к сожалению, забыта, и которая роднит икону с любым подлинным искусством. Икона – гимн славе Божьей посредством красоты. Бог нам дал красоту, а человек, отзываясь на нее, продолжает красоту Божьего мира».
Источник Тагильский рабочий.
